Z – значит Зомби (сборник) - Страница 71

— Если мы откажемся поставлять рекрутов, Костя, карателей сюда вряд ли пришлют. Себе дороже. Но вот поставки перекрыть могут.

— А я о чем тебе твержу? Как с них слупить эти поставки?

— Молодежь-то не так чтоб против служить. Я же в школе слышу их разговоры. Сказал бы, что это от патриотичного воспитания — да с чего мне тебе врать. Говорят, что у нас тут тоска зеленая, а в Бессарабии тепло, сытно, и девки ласковые, не то что наши. Погоди, дай досказать! С таким настроем они и здесь сложатся, не хуже, чем на Кавказе или где. Кто хочет уйти — пусть уходит, все одно — отрезанный ломоть. Но в центре об этом знать не обязательно. А обязательно им знать вот что. Мы, говоришь, приравнены к казачеству? Значит дело наше — нести пограничную службу. Что мы и делаем добросовестно который год. И пусть они не парят мозги, что здесь граница не настоящая. За Мусоркой — уже тайга, а там что угодно может водиться. Правда, бандитов мы повывели, а немирные туземцы сюда не доходят. Но мертвяки стаями набегают, с этим ничего не поделаешь. Губернатор привык за нами быть как за каменной стеной, потому как стаи до города не добираются. Ну а если какая прорвется ненароком?

Комендант впал в глубокую задумчивость.

— Вообще-то зима скоро… а перед ней чума всегда силу набирает. Самим бы отбиться…

— Вот, улавливаешь. Тут надо обмозговать, как это устроить… и как не затянуть, чтоб до того успеть, как из центра приедут. Тогда-то мы им свои условия и выкатим. А пока, как всегда, — день простоять да ночь продержаться. И все будет хорошо…

На КП караульные проверили по пропускам тех, кто покидал крепость.

Старший группы: Семен Аристов.

Группа: Федор Рябов, Пелагея Олисова, Александр Бряхимов. Направление — Мусорный лес.

Семен не соврал Миронычу насчет группы. По большому счету рассчитывать можно было на себя и на Федора. Рябов, конечно, мужик уже не молодой, но с опытом изрядным, единственную на группу винтовку не зря ему доверили. А вот Сашка — пацан еще совсем. Выход у него не первый, правда, а лучше бы был первый. Тогда мелкота осторожность соблюдает и старших слушается. А на третий-четвертый раз, если уцелеют, начинают думать, что им море по колено, тогда-то и жди беды.

Ну и Пелагея. Это мужикам нужно было дозор нести в обязательном порядке. Бабам — только добровольно. И немного таких доброволок находилось, у них полно своих отработок было — на огородах, в мастерских, а летом в поле. Но все ж некоторые вызывались, и таким Семен всегда относился с подозрением. С Пелагеей же случай вышел особо печальный. У нее муж невесть где подхватил заразу, и проявилось это прямо у него дома. В таких случаях обычно никто не выживает. Бабы — они ведь как? Ни за что не возьмут в толк, что зараженный — это уже не их любимый-дорогой, а мертвяк, хоть и выглядит как человек, и ходит. Одни, вместо того чтоб бежать, какие-то бабкины зелья пытаются применить, чтоб вылечить, другие голосят — мол, Петечка-Васечка, вспомни, родимый, это ж я, это наши детушки, — и так пока поздно не станет. А вот здесь не так вышло. Детишек-то он порвать успел, а самого мертвяка Пелагея завалила. Печку-буржуйку на него опрокинула и сожгла. Удивительно, как решилась, хорошо ведь жили. Только после этого у нее в голове что-то перемкнуло, и стала она проситься в патрули, охоты и облавы. Может, кому такое и без разницы, а Семену, когда он с ней был в одной смене, становилось как-то не по себе. Кто их знает, психованных. С огнеметом она, однако, обращаться научилась неплохо, ей огнемет и выдали.

А с Сашкой старшой поделился гранатами, выданными на складе. Себя тоже не обидел, и топор еще у Семена был, но это уж на крайний случай. Лучше всего мертвяков жечь, пока поближе не присунулись. И только если хлопушки кончились и горючка вышла, притормозить из винта. Убить пулей мертвяков сложно, а вот замедлить можно. Тогда и башку снести удастся. Все это Семен пытался втолковать малому, чтоб не геройствовал раньше времени со своим тесаком.

— Это я знаю, дядька Семен, — жизнерадостно отвечал тот, — этому нас в школе учили. А вот как, если топором или тесаком его завалишь, не заразиться?

— Это уж как бог на душу положит. Ты, главное, в рот после этого ничего не тяни, погоди, как вернетесь и тебя в больничке обработают. А так, может, и не придется нынче никого встретить…

Тут он не кривил душой. Вспышка активности пока не началась, особых бед ожидать не приходилось. А как позже, перед спячкой, мертвяки пойдут стаями, так против них не такие группы будут высылать, а числом не менее дюжины. Да и маршрут до Мусорки не сулил неожиданностей. Поэтому больше того, что ожидало впереди, Семен опасался событий, которые могли произойти в крепости, пока он будет в отсутствии. Как и всегда. Впрочем, он сумел подготовиться.

Пустошь, разделявшую лес и крепость, они пересекли, оставив за спиной огни на стенах. А вот в лесу предстояло продвигаться в темноте. Ни фонарей, ни факелов не брали. Хотя с мертвяками лучше всего бороться огнем, на огонь же эти твари и идут, чуют живое. Хоть доктора в больничке и говорили, что мертвяки чуять не могут — нечем, им не верили.

В прежние времена здесь пролегало несколько дорог, сейчас почти все они заросли, осталась только одна, связывавшая Многопущенск с центром. Без нее никак было не обойтись — грузы с провиантом и оружием иначе пройти не могли, собственным вертолетным парком губернский центр не располагал. Поэтому летом, помимо прочего, приходилось еще и дорогу расчищать. А сейчас в задачу дозорных входило дойти до трассы, проверить ее безопасность и вернуться. Безопасность не столько от мертвяков — тем не в лом и через чащу двинуться, — сколько от вражеских шпионов либо шаек дезертиров. Вступать ли в бой — старший группы должен был решать по обстановке.