Z – значит Зомби (сборник) - Страница 7

Трошин не сразу понял, почему вид совхозного тракториста так удивил попутчика. Хотя, по здравому смыслу, тут — в позаброшенном людьми краю, да еще по колено в грязной воде — делать ему было нечего.

— Это ж Толик… — продолжал бормотать Андреич. — Три дня как пропал. На тракторе с моста перевернулся. Трактор-то сразу нашли, а его — нет. Думали — утоп, а он вон где…

До странного тракториста оставалось десятка полтора метров, когда Трошин и сам вдруг чертыхнулся и приподнялся, рискуя перевернуть лодку.

Толик-тракторист выглядел жутко. Изодранная, пропитанная жидкой грязью одежда висела на нем крупными клочьями. Лицо было неестественно опухшим, как поднявшееся тесто. Кожа — обвисшая, синюшная. Не человек, а леший, вылепленный из грязи…

Самое дикое — он что-то доставал из грязной тухлой воды и горстями закидывал в рот. Скорей всего, просто комки водорослей.

— Анатолий! — срывающимся голосом крикнул Андреич. — Ты чего тут? Заблудил, что ли? Обожди, я сейчас лодку подгоню.

— Останови лодку, — сказал вдруг Трошин негромким, но неожиданно твердым и властным голосом.

— Чего? — не понял Андреич, удивленно обернувшись.

— Чего слышал.

Толик-тракторист тем временем заметил их и застыл в скрюченном виде, с расставленными в стороны руками. Из горла его вырвался какой-то звук, похожий на бульканье густого супа в кастрюле: грлум-грлум…

— Анатолий… — сипло проговорил Андреич и осекся. Он и сам наконец понял, что дело нечисто.

В следующую секунду вдруг что-то грохнуло так, что Андреич едва не вывалился из лодки. Он обернулся — Трошин держал в руках оставленную без присмотра двустволку. Из обоих стволов струился дымок. Толик-тракторист с шумом упал в воду, голова его превратилась в какую-то сопливую кашу, хотя крови видно не было.

— Ты что это? Ты что это творишь? — выдавил Андреич, отодвигаясь к корме лодки.

— Спокойно, — Трошин переломил ружье, выбросил гильзы.

— Ты чего сделал-то, душегуб! Ты зачем Толика-то?..

— Толик твой давно мертв уже, — Трошин бесцеремонно залез к Андреичу в рюкзак и выудил пару патронов. — Нет его, ясно? Утонул!

— Да ты… Я… Да что же это… — потрясенный старый егерь только всплеснул руками.

— Спокойно, говорю! И не плачь — не барышня! — Он сел, положив ружье на колени. — Теперь слушай. Много сказать не могу, но что скажу — то запомни! Толик этот — давно труп… Да не перебивай! Эффект такой научный есть: посмертная мышечная реакция. Ты сам видел, в старой больнице все пузырьки поплыли. Лекарства, вещества. Все в воду попало. Вот он и зашевелился, твой Толик. Не переживай, к вечеру все равно обратно окочурился бы. И хорошо еще, беды никакой не наделал. Теперь ясно?

— А ты откуда знаешь про вещества? Ты ж геолог!

— Ох, Андреич, давай так. Я тебе кое-что покажу, и чтоб больше вопросов не было. Вот смотри… — Трошин сунул руку под штормовку и достал маленькую красную книжечку с золотым гербом. Открыл перед глазами попутчика и подержал несколько секунд.

— Вот оно что… — Андреич сокрушенно покачал головой. — Спецорганы, стало быть. Не геолог ты никакой, а майор уполномоченный…

— Все, хватит разговоров. Заводи мотор, гони на свою лесопилку.

— Э-эх, связался я с тобой…

Всю дорогу Андреич угнетенно молчал. Пару раз глотнул из своей бутылки. На Трошина не смотрел, и взглядов его избегал.

Вода стала гораздо грязней, мусорней, вдобавок надвинулся дождливый сумрак. И снова казалось, что вся земля покрылась этой гнилой жидкой грязью, что не осталось ни одного солнечного чистого уголка, ни зеленой травы, ни золотого песочка, ни синего искристого озера, а только хмурь, да взбаламученный гнилой ил, подернутый мертвенным туманом.

— Однако… — впервые обронил Андреич, когда вдали показались контуры лесопилки.

Почти вся она была залита поднявшейся за последние часы водой. Лишь пара сарайчиков да бытовка еще не окунулись, но и им, судя по всему, недолго оставалось стоять на суше.

— Мужикам ни слова, — строго предупредил Трошин.

Мужики выглядели несколько перепуганными. Им удалось спасти от наступающей воды свой ГАЗ-66, но починить его так и не смогли, и сейчас бегали вокруг, нервно матерясь и гремя инструментами.

— Андреич! — крикнул издалека один. — Видал, что творится-то? Сейчас дождь еще врежет, да стемнеет скоро. Сгинем тут к чертям…

— Слушай, Петруха, — подошел к нему Андреич. — Ты скажи, у вас радио-то работает? А то вон товарищу проверяющему из Москвы сильно понадобилось.

— Да работает, толку-то от него. Вон, в бытовке, сейчас отведу.

В этот момент под ногами вздрогнуло. Впрочем, вздрогнуло все — и напитанный влагой воздух, и поверхность воды, но ощущение пришло яснее всего из-под ног. Это было так сильно и необычно, что все замерли, переглянувшись.

— Что еще за напасти… — пробормотал Андреич.

— Мож, взрывники работают? — предположил Петруха.

— Скажешь тоже! Откуда они сюда свалились?

— А чего? В том месяце в Троицком церковь взрывали под затопление. Только не вышло у них. Так и торчит колокольня. Мож, они опять вернулись.

— Давай, показывай радиостанцию, — нетерпеливо напомнил Трошин.

Подойдя к бытовке, Трошин выяснил позывные, а затем всех отогнал в сторону и закрыл за собой дверь. Но Андреич с Петрухой, не сговариваясь, снова подступили и прислушались. Петруха машинально высунул из кармана пачку «Стюардессы», но так и не воспользовался, сразу обратившись в слух.

— «Волга», я «Тройка», как слышите… — слабо доносилось из-за двери. — Как слышите… Необходимо передать телефонограмму в Москву… пишите номер… Текст «Вода зацвела». Да, «Вода зацвела». Да, это все… какие шуточки? Какие, к черту… послушайте, женщина, я вам тут не… повторите, не слышу вас… «Волга»… не слышу вас…